ПОСЛЕСЛОВИЕ

              К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ

 

Этот вариант «Основ логики теоретической науки» является частью задуманной мной работы, в которой, если ее допишу, я скажу если не все, то многое из того, что думаю о современной науке, о логике и кое о чем другом. Но нехватка времени и другие имеющиеся у меня ныне проблемы ставят под сомнение то, что мне удастся реализовать свои замыслы в более полном объеме. Поэтому я решил опубликовать ту их часть, которая более или менее доработана.

Реализую ли я когда-нибудь свои замыслы в более полном объеме? Этого не знаю, об этом знает лишь Бог. В частности, мне хотелось бы написать и издать по крайней мере еще две главы, одну из которых собираюсь назвать «Классификация явлений реального мира в рамках единой всеобщей теории», а вторую — «Язык теоретической науки». Хотя вполне возможно, что я объединю эти две главы в одну, ибо вижу, как тесно связаны друг с другом оба этих процесса: классификация явлений реального мира в контексте единой всеобщей теории и формирование языка теоретической науки. Есть замысел ещё одной главы. И вообще у меня сейчас такое ощущение, что если бы была реальная возможность на протяжении длительного времени заниматься исключительно тем, что я назвал ло­гикой теоретической науки, то и в этом случае я не построил бы эту логику в каком-то завершенном виде, а создал бы лишь ее более широкие основы.

Самое же важное открытие, которое я сделал в процессе работы над «Основами теоретической логики», состоит в том, что теоретическая наука начинается с некоторого вопроса, который в ее рамках должен быть явно сформулирован.

Роль явно сформулированного вопроса велика в теоретической науке, потому что он есть начало ее начал, есть то, начиная с чего она должна строиться.

Именно явно сформулированный теоретический вопрос побуждает осмысленно искать ту совокупность утверждений, при помощи которой обосновывается вполне определенный вариант ответа на него.

Именно явно сформулированный теоретический вопрос побужда­ет также к такому построению определенной работы, при котором этот вопрос четко отделен от тех рассуждений, при помощи которых обосновывается ответ и при котором сами эти рассуждения и ответ также четко отделены друг от друга.

Именно явно сформулированный теоретический вопрос побуждает к тому, чтобы вся связка, состоящая из вопроса, рассуждений и ответа излагалась в виде теоремы, а не в какой-то иной форме.

А форма изложения любой теоретической работы в свою очередь всегда оказывает существенное влияние на ее содержание.

Надо понять, что в области познания, именуемой теоретической наукой, будет торжествовать философия над наукой и алогичность над логикой до тех пор, пока в ней не будет явно формулироваться каждый вопрос отдельно от других, пока в ней не будут отдельно от вопроса излагаться те рассуждения, при помощи которого обосновывается ответ, и отдельно от рассуждений – ответ.

Но когда каждый вопрос в теоретической науке будет явно сформулирован и когда отдельно от вопроса будут изложены рассуждения, при помощи которых обосновывается определенный ответ, а вслед за этими рассуждениями, но отдельно от них будет изложен ответ, тогда ученые всерьез задумаются над тем, что на одни и те же вопросы в рамках теоретической науки должны быть даны ответы, одинаковые по своему смысловому значению, и что обоснование этих ответов также должно быть схожим по смыслу. Тогда ученые задумаются над тем, что в ходе теоретической научной деятельности все они должны руководствоваться одной определенной логикой. Тогда они будут стремиться найти такую логику. Тогда они будут стремиться создать такую логику и исполнять все ее законы и правила.

В противном случае в области познания, именуемой теоретической наукой, по-прежнему будет слишком много философии и мало науки. В ней по-прежнему никто не будет задумываться над тем: соблюдает ли он хоть какие-то законы и правила некоторой  логики, или он в ходе занятий теоретической наукой вполне обходится без всякой логики.

Полагаю, что ни один ученый не станет оспаривать того очевидного факта, что в процессе занятий научной деятельностью, в процессе строительства той или иной теоретической науки необходимо отвечать на множество вопросов. Но если теоретическая научная деятельность представляет собой процесс изложения ответов на те или иные вопросы и процесс изложения тех рассуждений, при помощи которых ответы обосновываются в качестве верных, то будет вполне естественно и логично явно формулировать все вопросы, на которые теоретическая наука стремится дать обоснованные ответы, то будет вполне естественно и логично излагать ответ на каждый явно сформулированный теоретический вопрос в рамках теоремы, чтобы всегда имелась возможность проверить верность тех рассуждений, при помощи которых обосновывается ответ и верность самого ответа.

Тогда возникает вопрос: «Почему в современной теоретической науке не принято явно формулировать каждый вопрос и давать ответ на него в рамках теоремы?»

А не потому ли, что в этом случае сам принцип такого построения любой теоретической науки просто вынудит людей, считающих и называющих себя учеными, задуматься над поиском той логики, которая будет способна помочь находить верные и убедительно обоснованные ответы на явно сформулированные теоретические вопросы? А не потому ли, что такой принцип построения любой теоретической науки заставит всех учёных соблюдать законы определенной логики? Не потому ли?

Думаю, что именно поэтому.

У меня есть все основания полагать, что и в будущем большая часть людей, считающих и называющих себя учеными, будет вполне сознательно избегать предлагаемой формы построения теоретических наук, чтобы, придерживаясь уже сложившихся традиций изложения теоретических работ и наук, можно было бы под видом занятия теоретической наукой  на деле заниматься философствованием, причем таким философствованием, которое никого не побуждает исполнять законы некоторой логики.

Многие люди способны лишь на такое философствование в науке, которое никак не связано с определенной логикой.

Эти люди разными ненаучными способами и методами будут «доказывать», что нет никакой нужды явно формулировать каждый теоретический вопрос, что нет никакой необходимости излагать ответ на него и те рассуждения, при помощи которых ответ обосновывается в качестве верного в рамках теоремы. Они будут это «доказывать», чтобы не имелось реальной возможности проверить верность каждого ответа на тот или иной теоретический вопрос и правильность тех рассуждений, при помощи которых ответ обосновывается или поясняется.

И эти многие люди также будут выступать против того, чтобы в предисловии к каждой теоретической научной работе каждый ученый указывал ту логику, в соответствии с которой он свою работу изложил. Они будут выступать и против этого, чтобы заниматься в науке таким философствованием, которое никого не обязывает сознательно исполнять законы и правила определенной логики.

Среди множества существующих в настоящее время логик принято выделять ту, которую называют формальной. И, судя по своему названию, именно эта логика должна была особое внимание уделить форме изложения теоретических наук и работ.

Но так называемая формальная логика формальна лишь по своему названию, ибо в ней слишком мало научного формализма и слишком много неформальной философии, никого и ни к чему в теоретической науке не обязывающей.

По идее именно формальная логика должна была не просто предложить, а и обосновать необходимость изложения теоретических работ и наук в строго определённой форме, а не произвольно. Однако формальная логика не справилась и с этой, главной для нее задачей, она не решила ее.

Формальная логика неполноценна также и потому, что она, как и все прочие современные логики, не располагает надежным критерием истинности своих исходных и выводных утверждений, ибо она не отвечает прямо на вопрос: «Что именно является критерием истинности ее утверждений?» Эта логика также не дает внятных и обоснованных ответов на вопросы: «Что такое истина? Что такое теоретическая истина?»

Формальная логика во многих случаях избегает открытой постановки этих вопросов. И это также свидетельствует о ее неполноценности. Свидетельством неполноценности формальной логики является и то, что она не сформулировала такую самодостаточную совокупность законов науки, с учетом и соблюдением которых должна строиться и излагаться каждая теоретическая наука и сама формальная логика.

А раз формальная логика неполноценна именно как логика, то неудивительно, что ее требования и законы не стремятся выполнять ученые в процессе построения и изложения тех работ, которые они считают теоретическими.

Впрочем, при всех своих недостатках так называемая формальная логика всё же более совершенная логика, чем любая иная современная логика. Другие современные логики, по-моему, еще менее полноценны, чем формальная логика.

Теоретическая наука не может более полноценно развиваться, не определившись:

Что и почему является критерием истинности утверждений теоретической науки?

Что такое теоретическая истина?

Что такое теоретическое доказательство и что такое теоретическое опровержение?

Что представляет собой теоретический логический вывод?

Для того, чтобы сформулировать обоснованные ответы на эти и все прочие общие вопросы теоретической науки, надо, прежде всего, определить, что является целью теоретической научной деятельности. Если считать, что цель теоретической научной деятельности — это адекватное отражение явлений реальности в сознании людей, то, исходя из этой цели, следует формулировать все теоретические вопросы, и обосновывать ответы на них.

Если теоретическая наука признает своей целью адекватное отражение явлений реальности в сознании людей, то следующий вопрос, на который она обязана дать обоснованный ответ: «Противоречив или непротиворечив реальный мир, взятый во всех своих проявлениях, и почему он противоречив или непротиворечив?» Потому что от ответа на него зависит ответ на вопрос: «Познаваем или непознаваем мир явлений, исследуемых теоретической наукой?», а также правильность всех остальных ответов на все остальные вопросы, стоящие перед ней.

Да, теоретическая наука, прежде всего, должна определиться со своей целью. Ибо цель деятельности человека определяет выбор законов мышления и прочих средств, при помощи которых человек стремится ее достичь.

Надо ясно сознавать, что до тех пор, пока теоретическая наука однозначно не определится со своей целью, она не сможет осмысленно формулировать все остальные свои вопросы.

Теоретическая наука должна строиться как единая всеобщая аксиоматическая теория, потому что только такая наука будет располагать надежным критерием истинности всех своих утверждений, и потому что только такая наука в состоянии дать ясный ответ на вопрос: «Что такое теоретическая истина?»

Если кто-то не согласен с этим, то пусть сформулирует убедительно обоснованные ответы хотя бы на два следующих вопроса: «Что и почему является критерием истинности утверждений теоретической науки, не выстраиваемой в виде аксиоматической теории? Что есть теоретическая истина в рамках такой теоретической науки?»

Если некто сформулирует ясные, убедительно обоснованные ответы на эти вопросы за рамками аксиоматической теории, то он окажется в состоянии дать обоснованные ответы на все прочие вопросы такой теоретической науки, которая не выстраивается как аксиоматическая теория, входящая в состав единой всеобщей теории.

Следует иметь в виду, что для аксиоматической теоретической науки, претендующей на включение в состав единой всеобщей теории, недостаточно только внутренней, только взаимной непротиворечивости ее утверждений. Для такой науки необходима и внешняя непротиворечивость, т.е. такая непротиворечивость, при которой ее утверждения, прежде всего исходные и выводные, не противоречат утверждениям других теоретических наук.

Выстраивая любую специальную теоретическую науку как внутренне и внешне непротиворечивую в своих утверждениях аксиоматическую теорию, нужно постоянно помнить о том, что мир реальных явлений, которые она должна адекватно отразить в сознании людей, — это не мир противоречий, а мир противоположностей.

 

                                                               ****

 

Еще один вопрос, который хочу здесь затронуть и обсудить и который, как считаю, представляет интерес не только для меня, но и для тех, кто с работой ознакомился, можно сформулировать так: «Каким образом можно опровергнуть или подтвердить исходные и выводные утверждения, изложенные в работе «Основы логики теоретической науки», и почему эти утверждения можно опровергнуть или подтвердить таким образом?»

Возможны следующие три варианта опровержения или подтвер­ждения сказанного в «Основах».

Первый вариант состоит в том, чтобы подвергнуть критическому анализу различные положения «Основ логики теоретической науки» с позиций какой-то иной строго определенной логики. В этом случае любой желающий осуществить такого рода критический анализ обязан выбрать из множества всевозможных логик, имеющихся в настоящее время, ту одну, с позиций которой он решит критиковать мою логику. После того как будет сделан данный осознанный выбор, этот желающий обязан будет в своей критической работе указать те места в «Основах логики теоретической науки», в которых я, по его мнению, нарушил тот или иной закон, ту или иную норму той логики, с позиций которой критикуется моя логика.

Это будет честный вариант критики различных утверждений, изложенных в работе. Но тому, кто решится на данный вариант, следует иметь в виду, что и та конкретная логика, с позиций которой будет критиковаться моя логика, будет к моим и не только к моим услугам.

В случае критики моей логики с позиций иной логики критикующий обязан указать название той работы, в которой эта логика, ее законы и нормы изложены. Он также должен указать автора этой работы, год ее издания, издательство и все прочие такие ее атрибуты, которые позволили бы мне и любому другому человеку обратиться непосредственно к этой работе и посмотреть внимательнее на то, что она из себя представляет.

Лично я при знакомстве с этой работой обращу внимание на следующее.

1. Дан ли в ней обоснованный ответ на вопрос, что и почему она считает критерием истинности утверждений теоретической науки, и в том числе своих собственных утверждений.

2. Сформулировано ли в ней такое определение понятия «теоретическая истина», отталкиваясь от которого можно однозначно заявить о некотором утверждении, является оно истинным в рамках теоретической науки или нет.

3. Как трактуются в этой логике понятия: теоретическое доказательство, теоретическое опровержение, теоретический логический вывод.

4. Обоснована в этой логике или фактически никак не обоснована необходимость построения и изложения теоретических работ и наук в строго определенной форме.

5. Построена или не построена сама данная логика по тем законам и правилам, которые она требует выполнять в теоретической науке.

6. Является эта логика самодостаточной, т.е. построенной и изложенной исходя только из своих собственных законов и норм, или она прибегает в процессе своего строительства также к законам и нормам иных логик.

7. Сформулировано в этой логике хотя бы какое-то представление о том, что должно быть целью теоретической науки или нет.

8. Дано в ней определение понятия «теоретическая наука» или нет.

9. Считает эта логика реальный мир непротиворечивым или рассматривает его как противоречивый, и почему она имеет тот или иной взгляд на реальный мир.

Если в логике, с позиций которой будет предпринята попытка подвергнуть критике те или иные положения теоретической логики, нет внятных и убедительно обоснованных ответов на перечисленные выше вопросы, то продемонстрировать ее непригодность или малопригодность для строительства и изложения теоретических работ и наук для меня не составит большого труда.

А поскольку, на мой взгляд, формальная логика, не говоря уже обо всех прочих, не соответствует тем требованиям, которые перечислены выше, не даёт внятных ответов на те вопросы, которые указаны выше, то я не вижу той логики, с позиций которой можно было бы убедительно и обоснованно критиковать исходные и выводные утверждения «Основ логики теоретической науки». Но если кто-то считает иначе, пусть дерзнет.

Второй возможный вариант критического анализа теоретической логики – это проверка изложенного в ней на предмет соответствия или несоответствия законам и правилам, которые она требует исполнять при строительстве и изложении теоретических работ и наук.

Я стремился выполнять в процессе построения и изложения «Основ  логики теоретической науки» законы и правила той логики, которые сформулированы в «Основах». И каждый имеет право проверить то, насколько мне это удалось.

Думаю, что взгляд на работу с этой стороны был бы интересен и полезен прежде всего для меня, а также для всех, кто позитивно воспримет основные идеи теоретической логики. Может быть, я где-то что-то просмотрел, где-то в чем-то оказался не совсем точен и кто-то это заметит. Что ж, я буду благодарен ему за те замечания, за ту критику тех или иных утверждений работы, которые сделаны с позиций предлагаемой здесь теоретической логики. Ибо эти замечания и эта критика помогут исправить те или иные выявленные огрехи в работе, сохранив нетронутым ее основной идейный замысел.

Третий возможный вариант анализа «Основ логики теоретической науки» - это критика ее исходных и выводных утверждений с размытых философских позиций, с позиций именно философии, а не определенной логики. Считаю, что это неконструктивный вариант критики любой логики.

Такой вариант, скорее всего, в значительной мере сведется к цитированию разного рода классиков и основоположников, различных научных светил и авторитетов с тем, чтобы, опираясь на цитаты, вроде как обоснованно покритиковать те или иные положения теоретической логики. И хотя я считаю такой вариант критики «Основ» неконструктивным, но готов рассмотреть и философскую критику  работы и также постараюсь оценить ее по ее достоинству.

Вот три возможных варианта критики теоретической логики. И кто пожелает, может прибегнуть к одному из них. Как логик, я не вижу иных возможных вариантов критики «Основ», но готов рассмотреть и другие, особенные, самобытные варианты, если кто-то их изобретет, если кто-то до них додумается.

Эту работу я высылаю в следующие периодические научные издания, с предложением рассмотреть вопрос о ее публикации в полном объеме или только каких-то отдельных частей в виде работ, объемы которых соответствуют нормативам изданий.

1. «Беларуская думка».

2. «Вестник Белорусского государственного университета». Серия 3.

3. «Философские науки».

4. «Вестник Московского университета». Серия 7.

5. «Вопросы философии».

Поскольку я уже немало пожил в этом мире — мире выгоды, поскольку за время жизни в нем более или менее ознакомился с этим продажным миром и изучил быт и нравы его лукавых жителей, в том числе ученых жителей, поскольку я имею определенный опыт очного и заочного общения с учеными жителями данного мира, то не питаю особых иллюзий относительно возможности публикации моей работы на страницах хотя бы одного из вышеперечисленных изданий. Ибо скорее всего они или вообще ничего не ответят, или отделаются отписками приблизительно следующего содержания: «Ваша рукопись не вполне соответствует профилю нашего журнала. Ее объем многократно превышает наши нормативы и т.д. и т. п.»

 С одной стороны, я понимаю, да и научные сотрудники вышеперечисленных журналов также прекрасно понимают, что поднятые в работе вопросы и предложенные на них ответы заслуживают того, чтобы они были рассмотрены как можно более широким кругом людей, считающих себя учеными. Ибо не может быть настоящего ученого, который бы не задумывался над вопросами: «Что есть истина?», «Что такое теоретическая наука, и чем она отличается от прикладной науки?», «Каким образом и почему именно таким образом должна строиться теоретическая наука?», «Что такое теоретическое доказательство?», «Что такое теоретическое опровержение?», «Что такое теоретический логический вывод?». Не может быть такого настоящего ученого, который не искал бы убедительно обоснованные ответы на эти и иные общие вопросы теоретической науки.

С другой стороны, я сознаю, что слишком многие люди, называющие себя учёными, не заинтересованы в открытом и честном обсуждении общих вопросов теоретической науки. Ибо они подсознательно боятся даже напоминания им о том, что теоретической науке необходима логика, причем такая логика, выполнение законов и правил которой будет обязательно для всех ученых в процессе научной деятельности. Ибо эти люди, считающие себя учеными, в большинстве своем способны лишь на философствование в теоретической науке, причем только на такое философствование, которое не ограничивается рамками и законами хоть какой-то логики.

И именно ввиду своего сознательного или подсознательного нежела­ния считаться в процессе теоретической научной деятельности хотя бы с какой-то логикой такого рода ученые сделают все для того, чтобы на страницах научных журналов не состоялся открытый и честный разговор по обсуждению наиболее актуальных проблем, поднятых в работе.

В продажном мире выгоды почти никому не нужна, почти никого не интересует та истина, из которой нельзя извлечь хоть какую-то личную выгоду.

И многих ученых жителей мира выгоды также совсем не устраивает такая истина, которая становится поперек их личной выгоды.

И такую истину, если они окажутся не в состоянии ее затравить и очернить, эти ученые попытаются замолчать.

Если сотрудники редакций тех периодических изданий, в которые я высылаю эту работу, сочтут, что она недостойна их журналов, то предлагаю им опубликовать тридцать — пятьдесят наиболее актуальных общих вопросов теоретической науки, сформулированных в «Основах логики теоретической науки».

Если кто-то считает, что он больший и лучший логик, чем я, то пусть даст более убедительно обоснованные и более верные, по его мнению, ответы на теоретические вопросы, явно сформулированные в работе. Пусть он их даст. Пусть он их опубликует.

Лично я не боюсь критики данной работы с тех или иных позиций, ибо убеждён в верности ее основного идейного замысла, ибо уверен в правильности предлагаемых мной подходов при разрешении наиболее актуальных проблем теоретической науки.

Больше я опасаюсь того, что эту работу и явно сформулированные в ней вопросы, предлагаемые в ней обоснованные варианты ответов на них постараются замолчать в научной среде.

Но и это меня в конечном итоге не смущает. Ибо давно известно, что шила в мешке не утаишь, что оно все равно вылезет из него наружу.

И истину также не скроешь. Она рано или поздно заявит о себе во всеуслышанье, и она сама себя отстоит.

Я убежден в своей правоте и в том, что, если это будет необходимо, смогу доказать еще не раз, что в этом мире и один в поле воин, если он воин и если его оружие — истина.

Я смогу это доказать вновь, как это уже доказал, написав данную работу, как это доказывали до меня многие из тех, для кого в этой жизни истина была превыше всего.

Я знаю, что теперешний час за теми, кто не разделит изложенные здесь взгляды на теоретическую науку и логику, ибо их в науке ныне большинство, ибо сейчас они в ней господствуют.

Но я сознаю и то, что за данной работой будущее время, ибо сказанное в ней — истина.

За этой работой будущее время, потому что она есть меч, отсекающий псевдонауку от настоящей науки.

За этой работой будущее время, потому что она есть конец старой, нелогичной во многих своих положениях науки, и потому что она в то же время есть начало новой теоретической науки, непротиворечивой и последовательной во всех своих утверждениях.

За этой работой будущее время, потому что она есть краеугольный камень той теоретической науки будущего, которую я назвал Единой Всеобщей Аксиоматической Теорией.

 

                                      ... неужели вы никогда не читали

                                      в Писании: камень,  который   от-

                                      вергли строители, тот самый сде-

                                      лался главою  угла?  Это  от  Гос-

                                      пода, и есть дивно в очах  наших?

                                                                            ...и тот, кто

                                      упадет на  этот камень,  разобьет-

                                     ся,   а   на   кого  он   упадет,  того

                                               раздавит.

                         

                                                                                                МФ 21:42, 44